i'm unclean a libertine
Прочёл фанфик по Weiss Kreus.
Зацепило.
Жизненно..
шёпотом.Он дышал в едином ритме. Стараясь не сбиться, стараясь не задохнуться, стараясь не сорвать невидимый предохранитель, удерживающий его силу. Вот он Дар – саморазрушение... Он закашлялся и согнулся пополам, когда сдавило легкие, вывернуло наизнанку... Он ухватился за край ванны. Дышать, я не могу дышать...Двери не выдержали напора. Шульдих...
Немец, яростно матерясь, упал на колени и обхватил обмякшего подростка.
- Смотри на меня! Смотри! КРОУФОРД!
Шульдих закричал во весь голос, насколько мог, прижимая к груди маленького бесчувственного мальчика.
- Кроуфорд! Mein Gott! Брэдли!!!
Брэд торопливо опустился рядом, наполняя шприц. К потолку взметнулась тонкая струйка. Шульдих отвернулся и почти застонал, не желая смотреть на исколотую вену... И в нежность ворвалась жестокая правда металлической иглы...
Мальчик дернулся. Теперь уже оба старших держали его. Если бы Шульдих видел сейчас это со стороны, если бы ощущал что-либо кроме хрупкого тельца... Он бы понял.
Кроуфорд держал его, обнимая за широкие плечи, сплетая пальцы в попытке защитить от всего мира. Если бы... Но мгновение потерялось в череде подобных.... Как забытый сон, о котором так хочется вспоминать...
Наги задышал... Вместе с ним задышал Шульдих... Брэд отцепил от обмякшего тела сведенные пальцы и стряхнул оцепенение, навеянное столь интимной близостью любимых людей. Реальность всегда забирала своё.
- Надо отнести его в кровать
Немец тяжело поднялся и молча, ощутимо пошатываясь, двинулся к выходу. В дверях ноги стали ватными от накопившейся усталости, и он тяжело оперся на косяк, едва не выронив Наги. Брэд немедленно ухватил его за плечо. Глаза за тонкими стеклами яростно сверкнули. Шульдих поморщился...
- Дай мне.
- Nein, я сам.
Кроуфорд качнул головой. Рыжий два шага сам не сделает. Он сам нуждался в помощи. Поэтому, не ожидая пока естественный шульдиховский протест разрушит так внезапно установившееся доверие, он ловко подхватил его под спину и колени. ИХ подхватил.
- Ты стал слишком лёгкий.
- ?
- Легкий. Тебе нужно лучше питаться.
- М-м-хх... С каких пор ты обо мне заботишься?
- Нам вместе работать.
«И ещё ты – моя семья». Жаль, что разум так и не позволил сказать это... Поистине безумны те, кто не говорят слова любви... Безумны, как и те, кто их не слышит... И мысленный шепот, возвещающий «люблю» всё тает в плотной темноте...
Кроуфорд уложил обоих на кровать. Плотно обнявшиеся, они напоминали клубок мыслей и чувств, единое существо на одно мгновение ставшее целым и оказавшееся не в силах разойтись. Андрогин. Единение одиночеств. Человек всегда ищет другое существо, другое одиночество. Он сел на кровать. Шульдих казался хрупким в эти моменты. И уставшим. Убийца, насилующий жертв. Девственник, уничтоженный шлюхой. Душа исковерканная, скомканная Даром и миром, который так жесток к особенным людям... Он отвел взгляд. И он сам, он тоже уничтожен этим миром. То, что осталось уже слишком трудно назвать душой. Но всё ещё можно. Он чуть улыбнулся.
- Брэд.
- ??
- Обними меня.
- Ты меня за кого принял? - в голосе скользнула ниточка изумления.
- За Кроуфорда. Не выделывайся. Просто обними.
Не просто. Ой, как не просто! Это неимоверно трудно: дарить нежность, когда забыл, что это такое. Когда она течет сквозь пальцы, а ты смотришь на нее и не знаешь, как остановить, как отдать её другому. А она утекает и утекает, выпивая, вытягивая твою человечность. Так непросто...
- Ладно.
Он осторожно лег и обнял их. Немного они полежали, молча наслаждаясь необычностью момента.
- Сколько?
Брэд промолчал. Тишина вдруг стала тягостной и липкой. И требовательно-усталый голос Шульдиха дрожал и бился, разрывая её паутину. Он повторил.
- Сколько осталось?
- 30 доз, даже чуть больше.
- Мало.
- Я знаю. – он перевернул руку и сжал пальцы немца в ладони.
- А кто первый?
- Никто.
- Брэд!
- Никто. Я не вижу. Мы не умрём.
- Спасибо.
Он помял холодные пальцы. С кровообращением у немца проблемы. Жилка на запястье билась сильно и ровно, вторя пению неутомимого сердца. Он даже подумать не хотел, что когда-нибудь это сердце остановится.
- Тебе скоро понадобится.
- Нет.
- У тебя голова болит, не сможешь ты от меня ничего скрыть. Я не Фарф, у меня ДВА глаза. А Фарф своим видит куда больше, чем многие другие.
- Следующий ты.
- Черт, Кроуфорд! – тонкие пальцы сжались – Я кололся месяц назад. ТЫ – следующий.
- Нет. Если уж на то пошло, следующий – Фарф.
- Идёт. Потом ты.
- Не устраивай самопожертвование, Шульдих. Тебе не идёт.
Они помолчали. Повинуясь инстинкту, Кроуфорд передвинулся и обнял Шульдиха поплотнее.
- Неужели у всех так?
- Что так? – он уткнулся в спутанные волосы.
- Дар. Боль, рождаемая им. Смерть.
- Не знаю. – Он соврал. Страдали только они. Других не было.
- Когда ты... Ладно. Не хочу вспоминать.
- Не надо.
Он вдыхал его аромат и думал. Как хорошо было бы НЕ думать. Не знать. Не верить, что с тобой на кровати лежат мальчик и мужчина, которым не суждено жить. И ты сам проживешь не дольше.
- Ты мог бы убить нас.
- !!! – он дернулся так сильно, что Наги застонал, просыпаясь. Нет, лекарство было сильнее. Он не проснулся.
- Без нас лекарства бы хватило на 3 года. 3 года сибаритства, а?
- 3 года одиночества. Думай, что болтаешь, Шульдих!
- Да, ну? – в голосе рыжего сквозил такой сарказм, что стало горько. – Хочешь сказать, мы для тебя что-то значим, помимо рабочей силы?
ДА!!! Закричало сердце. Я тоже человек. Мне тоже нужно тепло и ласка. И мне нужен ты. И Наги. И психованный Фарф. И вся его чертова коллекция ножей. Боже!!!
- Да, – сказали губы.
- И я?
- Конечно. Глупый вопрос.
- Почему?
- Потому что.
Шульдих пошевелился. Ловкие руки укрыли Наги и погладили ему волосы.
- Он похож на ангела.
- Не уверен.
- Я уверен. А ты на статую из гранита.
- Ой, пошел ты!
Шульдих повернулся. Его рука легла Кроуфорду на плечо. Нежно погладила, заключая мир между их телами.
- Почему я?
- Я не буду отвечать.
- Нет, отвечай! Сейчас! – руки стали грубее. Он приблизился, нос к носу с Кроуфордом. Глаза...
- Что ты хочешь услышать?
Шульдих сжался, хотел отодвинуться... Брэд притянул его к себе и прижал, наслаждаясь ощущением его тела. Шульдих уткнулся ему в грудь и вздохнул.
- Скажи: «Я люблю тебя»
- Я люблю тебя.
- Спасибо.
Ах... Как же заныло сердце. Неправда... неправда... Слёзы наворачивались на глаза... Он смахнул их, дрогнув ресницами... Но сказал.
- Я тебя люблю.
Кроуфорд застыл. Это прозвучало правдой. Он... любит его...
- Можно я превращусь в прекрасного принца?
- Можно? – шепот у груди стал подозрительно отрывистым.
- Чудовище надо поцеловать.
- А где тут чудовище? Ничего не знаю! – «Хитрая морда!»
- Тогда чудовище поцелует спасителя.
- ?...!!! – рот Кроуфорда накрыл его губы. Чуть-чуть, и он впустил его язык. Время остановилось.
- Ты вкусный.
- А-а-а...
Шульдих не хотел открывать глаза. Всё это было ирреальным. Словно он сам выдумал этот мир, и поцелуй был плодом его всегда буйного воображения... Но только не правдой. А правду он знать не хотел. Поганая она, эта правда...
- Не вставай, я проверю Фарфарелло.
- Ты вернешься?
- Вернусь. Обязательно.
Он ушел. Шульдих закусил губу, которая так недавно познала его вкус, и перевернулся на живот. Не вернется. Солгал, как всегда. И доз не 30, а 28. И первым умрет Наги. Скорее всего, он сам убьёт его. Мальчик слишком мучается. Они все умрут, но сначала Эстет поплатится. За всё. Он уткнулся в подушку. И Кроуфорд его не любит. Просто это сказка. А так хочется верить...
- Шульдих.
- Б-б-б-рэд!
- Чего делаешь такие глаза? Подвинься.
- Ты вернулся!
- Я же обещал.
- Вернулся!
- Эх, задушишь!
- Спасибо!
- За что?
- Ты вернулся.
- Ну, вернулся-вернулся... Заладил... – Он погладил рыжую голову – Я всегда буду возвращаться. Обещаю.
- Можно я тебе расскажу одну сказку?
- Мне?
- Ага.
- Ну, давай свою сказку. Только шепотом – ребенок спит...
...
Шепотом... О любви в полной темноте... О сказке, игнорируя реальность. Мы так любим мечтать... Шепотом...
Любая реальность может оборваться незаметно.
Не упускайте Её - покинув вас, Она не вернется...
И сердце будет чуять пустоту...
Что жизнь была, а ты променял её на существование...
И 30 серебряников, звенящих в темноте пустого дома, никогда не заменят шепот единственного дорогого существа...
Не упускайте Её...
Зацепило.
Жизненно..
шёпотом.Он дышал в едином ритме. Стараясь не сбиться, стараясь не задохнуться, стараясь не сорвать невидимый предохранитель, удерживающий его силу. Вот он Дар – саморазрушение... Он закашлялся и согнулся пополам, когда сдавило легкие, вывернуло наизнанку... Он ухватился за край ванны. Дышать, я не могу дышать...Двери не выдержали напора. Шульдих...
Немец, яростно матерясь, упал на колени и обхватил обмякшего подростка.
- Смотри на меня! Смотри! КРОУФОРД!
Шульдих закричал во весь голос, насколько мог, прижимая к груди маленького бесчувственного мальчика.
- Кроуфорд! Mein Gott! Брэдли!!!
Брэд торопливо опустился рядом, наполняя шприц. К потолку взметнулась тонкая струйка. Шульдих отвернулся и почти застонал, не желая смотреть на исколотую вену... И в нежность ворвалась жестокая правда металлической иглы...
Мальчик дернулся. Теперь уже оба старших держали его. Если бы Шульдих видел сейчас это со стороны, если бы ощущал что-либо кроме хрупкого тельца... Он бы понял.
Кроуфорд держал его, обнимая за широкие плечи, сплетая пальцы в попытке защитить от всего мира. Если бы... Но мгновение потерялось в череде подобных.... Как забытый сон, о котором так хочется вспоминать...
Наги задышал... Вместе с ним задышал Шульдих... Брэд отцепил от обмякшего тела сведенные пальцы и стряхнул оцепенение, навеянное столь интимной близостью любимых людей. Реальность всегда забирала своё.
- Надо отнести его в кровать
Немец тяжело поднялся и молча, ощутимо пошатываясь, двинулся к выходу. В дверях ноги стали ватными от накопившейся усталости, и он тяжело оперся на косяк, едва не выронив Наги. Брэд немедленно ухватил его за плечо. Глаза за тонкими стеклами яростно сверкнули. Шульдих поморщился...
- Дай мне.
- Nein, я сам.
Кроуфорд качнул головой. Рыжий два шага сам не сделает. Он сам нуждался в помощи. Поэтому, не ожидая пока естественный шульдиховский протест разрушит так внезапно установившееся доверие, он ловко подхватил его под спину и колени. ИХ подхватил.
- Ты стал слишком лёгкий.
- ?
- Легкий. Тебе нужно лучше питаться.
- М-м-хх... С каких пор ты обо мне заботишься?
- Нам вместе работать.
«И ещё ты – моя семья». Жаль, что разум так и не позволил сказать это... Поистине безумны те, кто не говорят слова любви... Безумны, как и те, кто их не слышит... И мысленный шепот, возвещающий «люблю» всё тает в плотной темноте...
Кроуфорд уложил обоих на кровать. Плотно обнявшиеся, они напоминали клубок мыслей и чувств, единое существо на одно мгновение ставшее целым и оказавшееся не в силах разойтись. Андрогин. Единение одиночеств. Человек всегда ищет другое существо, другое одиночество. Он сел на кровать. Шульдих казался хрупким в эти моменты. И уставшим. Убийца, насилующий жертв. Девственник, уничтоженный шлюхой. Душа исковерканная, скомканная Даром и миром, который так жесток к особенным людям... Он отвел взгляд. И он сам, он тоже уничтожен этим миром. То, что осталось уже слишком трудно назвать душой. Но всё ещё можно. Он чуть улыбнулся.
- Брэд.
- ??
- Обними меня.
- Ты меня за кого принял? - в голосе скользнула ниточка изумления.
- За Кроуфорда. Не выделывайся. Просто обними.
Не просто. Ой, как не просто! Это неимоверно трудно: дарить нежность, когда забыл, что это такое. Когда она течет сквозь пальцы, а ты смотришь на нее и не знаешь, как остановить, как отдать её другому. А она утекает и утекает, выпивая, вытягивая твою человечность. Так непросто...
- Ладно.
Он осторожно лег и обнял их. Немного они полежали, молча наслаждаясь необычностью момента.
- Сколько?
Брэд промолчал. Тишина вдруг стала тягостной и липкой. И требовательно-усталый голос Шульдиха дрожал и бился, разрывая её паутину. Он повторил.
- Сколько осталось?
- 30 доз, даже чуть больше.
- Мало.
- Я знаю. – он перевернул руку и сжал пальцы немца в ладони.
- А кто первый?
- Никто.
- Брэд!
- Никто. Я не вижу. Мы не умрём.
- Спасибо.
Он помял холодные пальцы. С кровообращением у немца проблемы. Жилка на запястье билась сильно и ровно, вторя пению неутомимого сердца. Он даже подумать не хотел, что когда-нибудь это сердце остановится.
- Тебе скоро понадобится.
- Нет.
- У тебя голова болит, не сможешь ты от меня ничего скрыть. Я не Фарф, у меня ДВА глаза. А Фарф своим видит куда больше, чем многие другие.
- Следующий ты.
- Черт, Кроуфорд! – тонкие пальцы сжались – Я кололся месяц назад. ТЫ – следующий.
- Нет. Если уж на то пошло, следующий – Фарф.
- Идёт. Потом ты.
- Не устраивай самопожертвование, Шульдих. Тебе не идёт.
Они помолчали. Повинуясь инстинкту, Кроуфорд передвинулся и обнял Шульдиха поплотнее.
- Неужели у всех так?
- Что так? – он уткнулся в спутанные волосы.
- Дар. Боль, рождаемая им. Смерть.
- Не знаю. – Он соврал. Страдали только они. Других не было.
- Когда ты... Ладно. Не хочу вспоминать.
- Не надо.
Он вдыхал его аромат и думал. Как хорошо было бы НЕ думать. Не знать. Не верить, что с тобой на кровати лежат мальчик и мужчина, которым не суждено жить. И ты сам проживешь не дольше.
- Ты мог бы убить нас.
- !!! – он дернулся так сильно, что Наги застонал, просыпаясь. Нет, лекарство было сильнее. Он не проснулся.
- Без нас лекарства бы хватило на 3 года. 3 года сибаритства, а?
- 3 года одиночества. Думай, что болтаешь, Шульдих!
- Да, ну? – в голосе рыжего сквозил такой сарказм, что стало горько. – Хочешь сказать, мы для тебя что-то значим, помимо рабочей силы?
ДА!!! Закричало сердце. Я тоже человек. Мне тоже нужно тепло и ласка. И мне нужен ты. И Наги. И психованный Фарф. И вся его чертова коллекция ножей. Боже!!!
- Да, – сказали губы.
- И я?
- Конечно. Глупый вопрос.
- Почему?
- Потому что.
Шульдих пошевелился. Ловкие руки укрыли Наги и погладили ему волосы.
- Он похож на ангела.
- Не уверен.
- Я уверен. А ты на статую из гранита.
- Ой, пошел ты!
Шульдих повернулся. Его рука легла Кроуфорду на плечо. Нежно погладила, заключая мир между их телами.
- Почему я?
- Я не буду отвечать.
- Нет, отвечай! Сейчас! – руки стали грубее. Он приблизился, нос к носу с Кроуфордом. Глаза...
- Что ты хочешь услышать?
Шульдих сжался, хотел отодвинуться... Брэд притянул его к себе и прижал, наслаждаясь ощущением его тела. Шульдих уткнулся ему в грудь и вздохнул.
- Скажи: «Я люблю тебя»
- Я люблю тебя.
- Спасибо.
Ах... Как же заныло сердце. Неправда... неправда... Слёзы наворачивались на глаза... Он смахнул их, дрогнув ресницами... Но сказал.
- Я тебя люблю.
Кроуфорд застыл. Это прозвучало правдой. Он... любит его...
- Можно я превращусь в прекрасного принца?
- Можно? – шепот у груди стал подозрительно отрывистым.
- Чудовище надо поцеловать.
- А где тут чудовище? Ничего не знаю! – «Хитрая морда!»
- Тогда чудовище поцелует спасителя.
- ?...!!! – рот Кроуфорда накрыл его губы. Чуть-чуть, и он впустил его язык. Время остановилось.
- Ты вкусный.
- А-а-а...
Шульдих не хотел открывать глаза. Всё это было ирреальным. Словно он сам выдумал этот мир, и поцелуй был плодом его всегда буйного воображения... Но только не правдой. А правду он знать не хотел. Поганая она, эта правда...
- Не вставай, я проверю Фарфарелло.
- Ты вернешься?
- Вернусь. Обязательно.
Он ушел. Шульдих закусил губу, которая так недавно познала его вкус, и перевернулся на живот. Не вернется. Солгал, как всегда. И доз не 30, а 28. И первым умрет Наги. Скорее всего, он сам убьёт его. Мальчик слишком мучается. Они все умрут, но сначала Эстет поплатится. За всё. Он уткнулся в подушку. И Кроуфорд его не любит. Просто это сказка. А так хочется верить...
- Шульдих.
- Б-б-б-рэд!
- Чего делаешь такие глаза? Подвинься.
- Ты вернулся!
- Я же обещал.
- Вернулся!
- Эх, задушишь!
- Спасибо!
- За что?
- Ты вернулся.
- Ну, вернулся-вернулся... Заладил... – Он погладил рыжую голову – Я всегда буду возвращаться. Обещаю.
- Можно я тебе расскажу одну сказку?
- Мне?
- Ага.
- Ну, давай свою сказку. Только шепотом – ребенок спит...
...
Шепотом... О любви в полной темноте... О сказке, игнорируя реальность. Мы так любим мечтать... Шепотом...
Любая реальность может оборваться незаметно.
Не упускайте Её - покинув вас, Она не вернется...
И сердце будет чуять пустоту...
Что жизнь была, а ты променял её на существование...
И 30 серебряников, звенящих в темноте пустого дома, никогда не заменят шепот единственного дорогого существа...
Не упускайте Её...
-
-
08.10.2006 в 04:39